– Ее бы уже заметили послушники, будь это так. – Голос магистра был спокоен, но сам старец не скрывал тяжелые раздумья и беспокойство, снедающие его.

– Идем. – Островитянин развернулся и сделал шаг в сторону прохода, магистр, встав с кресла, оперся на трость и тоже двинулся следом, но Харакаш развернулся и качнул головой: – Мы справимся сами, ты нас только замедлишь.

Настоятель крепости смерил рыжебрового пристальным взглядом.

– Имей уважение, Харакаш. Это – моя вотчина, и вы войдете в ее недра только со мной или не войдете туда совсем! – Харакаш в ответ хищно прищурился, сжав губы в тонкую нить, но магистр, вдруг мягко улыбнувшись, чуть сгорбился и продолжил: – В конце концов, она – защитница веры, и моя вера в нее требует участия в ее поисках. Я, как и ты, друг мой, не могу оставить ее там.

Островитянин, пожевав губами, молча кивнул и нырнул в темный проход. Магистр двинулся следом, а Альвин стал замыкающим.

Тишину коридоров нарушал только шелест шагов и стук трости по камням. Островитянин тщательно оглядывался по сторонам – он не пропустил первой смешной рожицы, нарисованной за поворотом, лишь неопределенно хмыкнув при ее виде, не пропустил и стрелки, указывающей на развилке в правый коридор. Магистр, чуть замедлившись, глубоко вздохнул, произнес короткую молитву Светозарной, снова ускорился, словно бы получив второе дыхание.

Коридор поднимался вверх достаточно долго и в конце концов вывел их еще на одну развилку, на этот раз из трех коридоров, один из которых, самый короткий, упирался в закрытую дверь. Никаких обозначений тут не было.

– Она шла не тут. – Магистр Ирвин, переведя дух, озвучил то, что Харакаш уже подозревал. – Этот коридор ведет в старую художественную мастерскую. Этот – вкруговую по крепости с выходами на стены. А тот – уводит на этаж ниже и соединяется с переходами на втором этаже. Бессмысленный путь…

– Ее высочество что-то ищет, она может двигаться… э-э-э… бессмысленно. – Альвин чуть смутился высказанной мысли, но Харакаш, коротко и сквозь зубы выдохнув, качнул головой:

– Магистр прав, ее тут не было. Сколько тайных ходов выводит в этот коридор?

Настоятель Алой крепости укоризненно посмотрел на островитянина, явно намекая на то, что это – не та информация, которой нужно делиться.

– Старик, задам вопрос конкретнее – о скольких проходах в вашей дрянной крепости, выводящих в этот коридор, знают ваши послушники? – Казалось, что островитянин сейчас бросится на магистра с кулаками. Старец едва набрал воздуха, чтобы что-то сказать, как мастер меча разразился бранью и, едва ли не оттолкнув со своей дороги спутников, бросился мстительной тенью вниз по коридору.

Альвин, разрываясь между желанием рвануть за мастером меча и надобностью подождать куда более медленного магистра, получил от последнего одобрительный кивок и бросился следом за островитянином.

– Старый дурак, какой же я старый дурак… – Когда шаги его недавних спутников затихли вдалеке, магистр устало прислонился к стене, – Ох, лишь бы не случилось беды! Эвелин, пусть хранят тебя все светлые боги и предшественники твои… Какой же я старый дурак…

Домчавшийся до развилки островитянин бросил еще один короткий взгляд на нарисованную чуть ниже уровня его плеча стрелку на стене, злобно выругался и метнулся во второй коридор. Альвин, прибежав на развилку чуть позже, безошибочно рванул следом – выбора особого не было.

Харакаша он догнал на одном из следующих поворотов, островитянин злым взглядом окидывал проставленные мелом стрелки, ведущие одновременно в десяток боковых коридоров, что шли куда-то во внутренние помещения крепости и в оба коридора на развилке в конце.

– Что происходит?

– Уровень меток видишь? – Вместо пояснения кивком головы мастер меча указал на одну из отметок, Альвин мгновение недоуменно смотрел на кривоватую стрелку.

– Каргасово отродье, она же ростом едва достает до этих меток! – Поняв, оруженосец зло и растерянно посмотрел на Харакаша.

– То-то и оно. Ищем старую отметку примерно вот на таком, – островитянин указал ладонью чуть выше своего солнечного сплетения, – уровне. Камень старый, пористый, полностью отметку стереть не удалось наверняка.

– Как она успела нажить себе столько врагов? – В голосе Альвина слышалось отчаяние пополам с недоумением.

– О, у нашей принцессы настоящий талант. Впрочем, я знаю, кто это был. По крайней мере, у кого был резон.

На некоторое время в коридоре повисла напряженная тишина, прерываемая тихим дыханием и шкрабяньем камня ногтем.

– Я вызову его, – наконец проронил Альвин, остервенело вглядываясь в пронизанный известковыми вкраплениями серый камень стен.

– Нет, мальчик мой, – мрачно хохотнул островитянин, – не вызовешь. Твоя честь не позволит тебе вызвать на поединок калеку.

– Калеку?

– Да. Потому что я первый в очереди на беседу с ним. По старшинству. Смирись. – Островитянин сместился левее, осматривая стену возле правого прохода, и довольно хмыкнул. Эвелин рисовала достаточно объемные кругляшки и жирную длинную стрелку-направляющую. Стереть такие метки было действительно тяжело, хоть кое-кто и приложил для этого немало усилий. – Сюда!

Приходилось осматривать каждый поворот. Альвин бесконечно обогащал свой словарный запас ругательствами, как он подозревал, сразу на трех языках. Переспрашивать смысл непонятных ему выражений он не собирался – тут лишь бы запомнить! Впрочем, ему было вовсе не до того – чем меньше оставалось масла в лампе, тем злее становился островитянин и тем быстрее он летел по коридорам крепости. Наконец они остались в полной темноте.

– Зажги огонь, Альвин.

– Как? – опешил оруженосец, в темноте силясь разглядеть мастера меча.

– Как у вас это все дети делают, – донеслось с левой стороны вместе с каким-то шуршанием.

– Он взлетит и потухнет, когда потолка коснется, – стыдясь собственного неумения, ответил Альвин. Ему никогда не давались все эти манипуляции с Ато.

– А ты сделай так, чтоб не потух, – донеслось уже с правой стороны.

– Ты думаешь, что это так легко? – не выдержал телохранитель, разворачиваясь на голос.

– Я думаю о том, что она где-то там истекает кровью. – Глаза Альвина наконец привыкли к полумраку, но он и без того понимал, что мастер меча стоит прямо перед ним. – Наша взбалмошная принцесса испускает где-то там последний вздох, пока ее верный телохранитель и оруженосец мнется! Как недоласканная девица! На сеновале! И не может зажечь этот! Проклятый! Всеми! Богами! Огонь!

Харакаш в последний момент успел упасть ничком, когда над его головой пронесся и разбился о стену сгусток настоящего огня размером с кулак.

– Достаточно?! – рявкнул в наступившую после вспышки огня густую темноту Альвин, чувствуя, как вдруг сперло дыхание в груди и сердце пропустило удар.